Крым на подъеме. Одно за другим два рейтинговых агентства — IBI Rating и «Standard&Poor’s» — сообщили о повышении рейтингов деловой привлекательности Крыма. Эксперты прогнозируют стабильность такой ситуации: инвестиционные позиции Крыма усилены консолидацией ветвей власти; развитием региональных программ, направленных на поддержку ответственного бизнеса. Обо всем этом и о многом другом мы беседуем с председателем Совета министров АР Крым Анатолием Могилевым.
— Анатолий Владимирович, вы с ноября прошлого года возглавляете правительство Крыма. Что удалось за это время?
— Совмин несколько месяцев перед моим приходом жил ожиданием перемен, а это у любого может вызвать расслабленность. Пришлось кого-то перемещать, кого-то смещать, но сейчас у нас сформирован коллектив, способный выполнять поставленные задачи. Что удалось еще? Мы добились сдвигов в решении земельных вопросов, которые накапливались годами. Показательно, что в этом году туристов больше, чем в прошлом.
— А что не удалось?
— Знаете, хочется, чтобы все получалось быстрее. Мы проводим много переговоров по привлечению инвестиций и, увы, это не быстрый процесс. С китайцами решается вопрос инвестирования транспортной инфраструктуры Крыма. Это миллиард с лишним долларов…
— В бизнес-кругах ожидают изменений в законодательстве, после которых Крым станет лидером по привлекательности для бизнеса…
— Один закон уже принят в первом чтении, два других — готовятся. Первый касается инвестпривлекательности Крыма, второй — особенностей налогообложения в Крыму инвестиционных проектов, а третий — о взаимодействии Совмина с центральными органами власти.
— О каких конкретно льготах речь?
— Например, на ввоз оборудования для реализации инвестпроектов, если подобного не производят в Украине. Но, если что-то из этого можно делать в Крыму, то так и должно быть. У нас огромные территории, потенциал. Ведь как Крым воспринимается многими? ЮБК, пляж, море, отель, ресторан, ну еще аттракцион. Но это лишь часть его, конечно, тоже влияющая на экономику, но не так уж сильно. Крым — это сельское хозяйство. Это плодородная земля, уникальный климат, позволяющий при современных агротехнологиях собирать два урожая в год.
— Как в целом обстоят дела с местным инвестором? Кто эти люди?
— Например, фирма «Скворцово». Они строят большой свинокомплекс, громадное плодохранилище, завод по калибровке семенного материала. Это ведь грех, что в Крыму в супермаркете зелень — чья, фрукты — чьи? Турция, Испания, Италия, Египет…. Яблоки марокканские! Крым не может выращивать яблоки у себя?
Кубань — Керчь — Одесса — Европа
— Какой из инвестиционных проектов вам кажется привлекательней всего?
— Переход через Керченский пролив.
— Об этом говорят очень давно, но всякий раз до дела не доходит…
— Сегодня это очень актуальная тема. Президенты Янукович и Путин договорились о создании совместной проектной группы, российская сторона уже выделила первый транш — 500 млн рублей. Если построим мост, это поднимет экономику всего восточного Крыма. Проект очень выгоден. Всем. Ведь, Кавказ, Кубань, весь юг России получает — Керчь, Крым, Одесса — кратчайший путь в Европу.
— У вас в связи с этим нет ощущения, что вы несколько поторопились с продажей Багеровского аэродрома, расположенного рядом с Керчью?
— Абсолютно нет. В 30-ти километрах от Багеровского аэродрома есть действующий аэропорт Керчи.
— А то, что за 13 миллионов продали, не продешевили? Одни плиты, если продать их по цене, которую новый хозяин уже выставил в Интернете, больше 50 млн стоят…
— Если я дал объявление, что продаю «Жигули» за миллион долларов, это не значит, что я уже продал. Вот мы рядышком с Багерово у озера Чокрак продали право аренды земли на 25 лет за 7,5 миллиона гривен. А начальная цена на торгах была 750 тысяч. Вдесятеро дороже продали! А нам сразу: почему отдали по такой цене целых 65 гектаров? Мы в бюджет Крыма кладем 7,5 млн гривен. Мы каждый год будем получать плату за нее, там будут строить отели, стадионы, развивать инфраструктуру… Плохо, что сделали?
«Я не хочу делить крымчан по национальному признаку»
— Вам недавно журналисты задали вопрос о том, что не является ли «социальная карта крымчанина» вашей личной идеей. Вы от ответа ушли. Почему?
— Пускай это будет коллективная идея всего нашего Совета Министров АР Крым.
— Как тогда поощрять работу управленца, связанную с генерацией идей?
— Поощрять надо. Но любой чиновник соответствующего уровня обязан генерировать идеи, если он перестал это делать — надо с этой должности уходить, он исчерпал свои возможности, работает по накатанному. А у нас время наступило такое, что имидж власти только тогда сохраняется, если людям становится лучше жить…
— Многие с детства помнят крымские яблочки к Новому году, в ящиках, пересыпанные древесной стружкой, продолговатые, с особым запахом…
— Да, кандиль. Куда они делись? А орехи крымские куда делись? Возрождать надо сады.
— Ну, слава крымских садов татарами, в основном, создана. До депортации. Как ваши отношения с крымскими татарами, наладились?
— Я не хочу делить крымчан по национальному признаку. Помнить о депортации 1944 года надо, конечно. Чтить память ее жертв. Но в Крыму живут крымчане, нам необходимо находить взаимопонимание со всеми, нельзя льготы давать одним и отказывать другим.
— «Горячая линия» помогает вам?
— Я, знаете, иногда, когда окошко в работе появляется, прошу переключить звонки на мой телефон. Где-то треть обращений — это то, что решается в течении дня, двух, трех. Получается, люди страдают из-за равнодушия чиновников. Еще процентов 20-30 не решаются в принципе: дайте квартиру, отремонтируйте частный дом, выделите мне автомобиль… И где-то треть звонков на «горячую линию» — то, что требует длительной работы: ремонт улиц, газификация…
«Как я могу не проработав и года, сбежать в парламент?»
— Вы задолго до выборов заявили, что не будете баллотироваться в Верховную Раду Украины. Редкостный для наших политиков шаг…
— Мне кажется, я намного больше пользы принесу, находясь на этом посту, чем в качестве народного депутата.
— Это ваше собственное решение? Или посоветовали из Киева?
— Нет, мое. Президент мне доверил этот пост, Верховная Рада Крыма утвердила. Как я могу не проработав и года, сбежать в парламент?
— Вы ведь в семье военного выросли?
— Отец, царство ему небесное, был офицером, служил в авиации, летал и он понимал, что такое правила и нормы. И мне прививал это. Родился я на Камчатке. Потом отца перевели в Закарпатье, оттуда уже переехали в Донбасс. Он попал под хрущевское сокращение армии в конце 50-х. И травма у него была: спрыгивая с плоскости самолета, повредил колено.
— Говорят, что вы, практически, все можете своими руками отремонтировать, это правда?
— (Смееется ) Ну, как все? Компьютер не отремонтирую точно!
— А ходовую автомобиля?
— Запросто! Отец научил. Я еще студентом был — мотоцикл сам разбирал, собирал, потом появилась машина первая… А это ж 80-е годы, когда станция ТО, как элитный клуб была, куда не попасть. Так что двигатель «Жигуля» или «Москвича» разберу легко. И соберу.
— У нас, особенно сейчас, многим приходится менять профессию. Но чтобы учитель физики стал генералом милиции… Это особый, если не уникальный случай. Что в вас осталось от первой профессии?
— Профессия педагога дает универсальный инструмент общения с людьми. Педагогов учат как разговаривать, как общаться, выслушивать. Ну, и я ведь преподавал физику. А это еще и знание точных наук.
— А вторая профессия что дала?
— У нас еще со времен СССР не было структуры, которая была бы интегрирована в жизнь общества в большей степени, чем милиция. Система разрешительная, система паспортная… А уголовное преступление, особенно, если оно имеет корыстные мотивы и нужно отработать все версии? Значит следователю надо понять полностью весь процесс, понять откуда что берется, куда движется, кто кому за что платит. Это универсальный опыт.
— Вам приходилось рисковать на службе?
— Когда при задержании бывало, что один против троих, там тяжеловато без травм обойтись. Скажем так: я проходил потерпевшим по уголовным делам, когда в конфликтах с преступником, мы получали телесные повреждения.
— Есть такое дело, раскрытое вами, которым вы до сих пор гордитесь?
— И не одно. Ну, вот пример: обнаружили в лесу труп таксиста, огнестрельное ранение головы. Спустя дня три обнаружили машину, разбитую. По следу на лобовом стекле мы поняли, что у водителя была залысина, он ударился о стекло, и на нем не волосы остались, а пятно жировое. По приметам, мы вычислили, кто преступник. По месту прописки не нашли, поехали к его родителям. Опрашиваем: когда видели, не приезжал ли? И тут я выхожу во двор, а туда въезжает машина и слева от водителя сидит преступник! В общем, повязали их — и выяснилось, что за рулем был бывший второй секретарь райкома комсомола. А это 91-й год, как раз был путч ГКЧП, он говорит, мол, ничего не знаю, я подвез товарища по его просьбе… Мы машину осмотрели, краску ободрали, видим — номер кузова вварен. А в багажнике находим следы крови… Ну и потянулось. Они по заказу убивали таксистов, машины угоняли и продавали.
— Анатолий Владимирович, помните, была такая песня — «Как хорошо быть генералом!» Давайте запятую поставим: Как, хорошо быть генералом?
— Конечно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Но очень уж много на него взвалено ответственности. Легко быть свадебным генералом, а просто генералом быть сложно. Я с удовольствием вспоминаю себя, когда я был старлеем или капитаном. Это были незабываемые дни.
— Ваше любимое место в Крыму?
— Если я стану говорить про какое-то одно местечко, обижу другое. Меня с Крымом связывают многие годы, но я и сейчас нахожу здесь новое. Какой я открыл для себя великолепный пляж в Раздольненском районе! Белый песок, теплое море, людей нет. Или мыс Казантип, скалы обрывающиеся в море. Берег Азовского моря, сосновые леса, практически, на берегу, песчаные пляжи. Феодосия, Коктебель, Карадаг… Красиво! Ялта, Бахчисарай, Евпатория… Крым уникален весь.
Беседу вел Андрей Ладыженский, «Крымская газета»
